Ровно 130 лет назад, 21 (9) марта 1889 года, родился Александр Вертинский. Его «дорога длинная» началась в одном из красивейших городов Российской империи — в Киеве — и прошла извилистым путем через революцию, эмиграцию, полупризнание на Родине к посмертной неувядающей уже более полувека славе. «Известия» вспоминают биографию самого «ненародного» русского артиста ХХ века.

Он рано остался без родителей, быстро повзрослел и отверг всяческую муштру. Его исключили из пятого класса гимназии — за скверную успеваемость и плохое поведение. Вскоре он стал завсегдатаем кафе, демонической личностью и вообще начинающим гением. Вертинский вспоминал: «Купив на Подоле на толкучке подержанный фрак, я с утра до ночи ходил в нем, к изумлению окружающих. Вел себя я вообще довольно странно. Выработав какую‑то наигранную манеру скептика и циника, я иногда довольно удачно отбивался и отшучивался от серьезных вопросов, которые задавали мне друзья и ставила передо мной жизнь. Не имея перед собой никакой определенной цели, я прикрывал свою беспомощность афоризмами, прибавлял еще и свои собственные, которые долго и тщательно придумывал, и в скором времени прослыл оригиналом. Но, пока я играл роль «молодого гения» и «непонятой натуры», ум мой неустанно и машинально искал выхода».

Фото: Global Look Press

Он актерствовал, искал себя. В 1912 году опубликовал несколько декадентских рассказов, к которым киевская публика отнеслась благосклонно. Мечтал сыграть Барона в «На дне», но в Художественный театр его не приняли: Станиславскому не понравилась фирменная картавость будущего шансонье.

Великий голос России

Что подарил родине и миру знаменитый певец Федор Шаляпин

Я не знаю, зачем…

Успех пришел к нему в 26 лет — с эстрадной программой «Песенки Пьеро». Он вышел на сцену как оживший герой блоковского «Балаганчика». При макияже, в мистическом лунном освещении. И представил публике странные песни, помогая себе выразительными движениями «поющих рук». Блок сильнее других повлиял на мировоззрения Вертинского, на его эстетику. Но многое он позаимствовал и у Игоря Северянина, который как раз тогда оказался на пике экзальтированной «двусмысленной славы». Оба перемешивали куртуазную экзотику с современностью, которая пахла бензином и кокаином. Вертинский стал знаменитым, аншлаговым исполнителем. Это не помешало ему в годы войны исправно служить санитаром, спасать раненых.

Осенью 1917 года он оказался на похоронах юнкеров. Они погибли, защищая уже павшее Временное правительство. Вскоре он написал песню «То, что должен сказать».

Получился современный реквием, песенный плач:

Я не знаю, зачем и кому это нужно,

Кто послал их на смерть недрожащей рукой?

Только так беспощадно, так зло и ненужно

Опустили их в Вечный Покой!

Фото: Global Look Press

Больше Вертинский не писал о Гражданской войне, он всё сказал о ней первой же осенью… А эту песню он пел и генералу Слащёву. Если верить несколько эгоцентричным воспоминаниям Вертинского, Слащёв говорил ему: «А ведь с вашей песней, милый, мои мальчишки шли умирать! И еще неизвестно, нужно ли это было…» А потом Слащёв, вешавший большевиков в Крыму, вернулся в Россию, в Советскую Россию. Мечтал о возвращении и Вертинский — Пьеро, оказавшийся на кровавом перекрестке истории.

Эфирный странник: слава пришла к Ростиславу Плятту еще на радио

Пастор Шлаг ценил рискованные шутки и не любил юбилеи

В 1920-е годы Вертинский стал кумиром юных барышень русского зарубежья. Впрочем, он покорял любую аудиторию, где бы ни доводилось выступать — и в Париже, и в Штатах. Поклонение доходило до фетишизма — задолго до битломании и даже до «лемешисток». Его манера завораживала, его танго исправно переносили слушателей в таинственную бананово-лимонную реальность… Достаточно вспомнить воспоминания писательницы Натальи Ильиной, которая в юности переболела Вертинским сполна: «При первых звуках рояля и голоса всё привычное, будничное, надоевшее исчезало, голос уносил меня в иные, неведомые края. Где-то прекрасные женщины роняют слезы в бокалы вина («Из ваших синих подведенных глаз в бокал вина скатился вдруг алмаз…»), а попугаи твердят: «Жаме, жаме, жаме» и «плачут по-французски»… Где-то существуют притоны Сан-Франциско, и лиловые негры подают дамам манто… Я видела перед собой пролеты неизвестных улиц, куда кого-то умчал авто, и хотела мчаться в авто и видеть неизвестные улицы… «В вечерних ресторанах, в парижских балаганах, в дешевом электрическом раю…» При этих словах внутри покалывало сладкой болью».

Секрет двух «И»

«Муля, не нервируй меня!»: образы и цитаты Фаины Раневской

Как «королева второго плана» затмила актрис первых ролей

Он работал на грани если не китча, то откровенно дурного тона. Вертинского критиковали за эпатаж, за жеманность. Но его неизменно спасали две «И»: ирония и искренность. К тому же почти в каждой песенке Вертинского сквозь туман, сантименты и комизм проступают две-три строки неожиданной точности и силы.

В Советской России добыть пластинки Вертинского могли немногие. О нем слагались легенды. Записи певца звучали и в доме Сталина. Приемный сын «отца народов» Артем Сергеев вспоминал: «Как-то Сталин ставил пластинки, у нас с ним зашел разговор, и мы сказали, что Лещенко нам очень-очень нравится. «А Вертинский?» — спросил Сталин. Мы ответили, что тоже хорошо, но Лещенко лучше. На что Сталин сказал: «Такие, как Лещенко, есть, а Вертинский — один». И в этом мы почувствовали глубокое уважение к Вертинскому со стороны Сталина, высокую оценку его таланта».

Вертинский

Фото: Global Look Press

Родом из детства

Памяти композитора Владимира Шаинского

Шаляпин с долей — но лишь с долей! — иронии называл Вертинского «великим сказителем земли русской». Певцами тогда называли только оперных или фольклорных гигантов с голосом, заглушающим шум морского прибоя… Вертинский на такое не претендовал. Но и он пел так, что мертвых мест не было, все собравшиеся слышали каждое слово, слышали нюансы его интонации. Вертинский затягивал в свой мир «притонов Сан-Франциско» и «маленьких балерин», артистически выпевая каждое слово — и его герои оживали в воображении слушателей, которые чувствовали не только антураж, но и подтекст «песенок».

Он превращал в «песенки» стихи тогдашних молодых поэтов. Часто импровизировал, менял эпитеты и целые строки, а иногда и добавлял от себя — и к «Сероглазому королю» Анны Ахматовой, и к «До свиданья, друг мой, до свиданья» Сергея Есенина. Вкус на стихи у него был артистический. Он безошибочно выбирал самое эффектное. Да и без строк самого Вертинского антология русской поэзии ХХ века была бы неполной. «А все-таки он был настоящим поэтом», — сказал о Вертинском Сергей Образцов через много лет после смерти певца.

Поэт, актер, мелодекламатор, создатель специфического жанра — всё это часто повторяют в разговорах о Вертинском, и всё это верно. Но он, не имея музыкального образования, был и талантливейшим мелодистом. «Он в сотню раз музыкальнее нас, композиторов», — говорил, по воспоминаниям режиссера Леонида Трауберга, сам Шостакович. И впрямь, без его мелодий невозможно представить историю русского ХХ века.

Вертинский

Фото: Global Look Press

«Когда я уходить решил»: смерть Высоцкого как факт истории страны

Почему похороны поэта стали концом целой эпохи

Русское зарубежье вовсе не было монолитным, там дули разные ветра. Вертинский никогда не относился к непримиримым противникам советской власти, что не мешало ему восхищаться стихами крайне правого Георгия Иванова. В Варшаве он сошелся с советским послом Петром Войковым — тем самым, знаменитым, в Китае — с дипломатом Александром Богомоловым. Певец частенько намекал, что у него имеется советский паспорт. В Китае его привечали и советские торговые представители, и харбинские «русские фашисты». Все рукоплескали Вертинскому. И, наверное, все были ему в той или иной степени интересны. Он подсматривал за людьми, выхватывал из жизни сюжеты и репризы для песен. Всё чаще и острее он пел о Родине — как в «Чужих городах» на стихи Раисы Блох:

Автор цитаты

Принесла случайная молва

Милые, ненужные слова…

Летний сад, Фонтанка и Нева.

Вы, слова залетные, куда?

Здесь шумят чужие города,

И чужая плещется вода,

И чужая светится звезда.

Для Вертинского это не дежурный сеанс ностальгии эмигранта, а начало пути домой.

Положительный герой: Николай Крючков пришел в кино от станка

Почему с народного артиста СССР не брали денег московские таксисты

Песня о Сталине

Есть легенда — похоже, правдивая, — что, прослушав песню Вертинского «В степи молдаванской», Сталин изрек: «Пусть приезжает». А потом секретно побывал на одном из концертов «сказителя». 10 апреля 1943 года Вертинскому разрешили поселиться в СССР. В Москве странника ожидал роскошный номер в «Метрополе», а потом и комфортабельная квартира на улице Горького. В его стихах появились новые мотивы:

Автор цитаты

О Родина моя, в своей простой шинели,

В пудовых сапогах, сынов своих любя,

Ты поднялась сквозь бури и метели,

Спасая мир, не веривший в тебя.

Чтобы так мимоходом бросить: «Спасая мир, не веривший в тебя», нужно было прожить скитальческую жизнь «бродяги и артиста», повидать десятки стран, несколько раз пересечь океан… Он не понаслышке знал, с каким высокомерием «чужие господа» относились к «варварской» северной стране. Он знал, что к чему.

На сцену вышел не Пьеро и не богемный кумир, а благородный герой, отец и муж, который вел разговор с публикой «о нас и о Родине». Смокинг, элегантность и изящество. Он не нуждался в рекламе, на концерты Вертинского и так ломились.

Вертиснкий

Фото: Global Look Press

Человек, который смеялся: памяти Романа Карцева

Ушел из жизни один из величайших эстрадных артистов страны

Эмиграция ревниво следила за советскими успехами Вертинского. Вслед ему, как водится, летели проклятия: «Продался большевикам», «Всегда был шпионом!», «Исписался». Презрительно отзывались о его новых песнях, хотя среди них были такие шедевры, как «Доченьки». Но как могли патентованные энтээсовцы не поморщиться от таких строк:

Автор цитаты

Много русского солнца и света

Будет в жизни дочурок моих,

И что самое главное — это

То, что Родина будет у них!

А ведь это — Вертинский высшей марки. Советские напевы Вертинского звучат без фальши, с тем же грассированием, с теми же тайными мучениями страстей, с той же улыбкой поверх патетики и с патетикой поверх улыбки. Он не изменял себе. Цензура цензурой, но и смокинг, и аристократическая стать, и сарказм — всё осталось при нем.

Говорили, что Вертинский прельстился щедрыми кремлевскими гонорарами, а он готов был примчаться в Москву еще в 1941-м, когда гитлеровцы шли на Восток. Его возвращение на Родину не было спонтанным, он уже лет десять, если не больше, оставаясь странником, в душе связывал себя с Советским Союзом.

Ходили легенды, что на концерте в Большом театре артист встал на колени перед сталинской ложей. Скорее всего, этот апокриф был парафразом известной истории с Шаляпиным, который в свое время на сцене склонил колени перед императором…

Вертинский

Фото: Getty Images/Archive Photos/J. Russell Gilman

Но свою песню о Сталине он написал. Она многим хорошо известна до сих пор:

Автор цитаты

Чуть седой, как серебряный тополь,

Он стоит, принимая парад.

Сколько стоил ему Севастополь!

Сколько стоил ему Сталинград!

И в слепые морозные ночи,

Когда фронт заметала пурга,

Его ясные, яркие очи

До конца разглядели врага.

Прослушав эти куплеты, Сталин задумчиво произнес: «Это сочинил честный человек. Но исполнять не надо». Вождю перечить не стали. По радио Вертинский практически не звучал. Ему так и не присвоили звание заслуженного артиста, не говоря о народном. «У меня нет ничего, кроме мирового имени», — говаривал Вертинский. Но он не хотел становиться музейным экспонатом. Исполнял не только свою «классику», но и новые песни. Он сочинял и на стихи Сергея Смирнова — молодого советского поэта, умевшего писать иронично.

Постаревший принц

Слеза и абсурд: Сергей Юрский знал способ проникнуть внутрь человека

В памяти людей народный артист останется образцом честности и высокого служения искусству

В русском лесу он был как экзотическое растение — пришелец то ли из Серебряного века, то ли со страниц Чехова, то ли из парижских кабаре. Постаревший принц декаданса в королевстве соцреализма. Нездешний повеса — и в то же время свой. Господин — и в то же время товарищ.

Он дал в СССР несколько тысяч концертов. Где только не пел! Зато в Советском Союзе ему не приходилось выступать в «вечерних ресторанах, в парижских балаганах, в дешевом электрическом раю». «Недавно в Донбассе я пел под землей для шахтеров во время обеденного перерыва. Они подарили мне шахтерскую лампочку с выгравированной на серебряной дощечке теплой и дружеской надписью. Я ею очень горжусь», — это тоже из его мемуарных записей.

Любимец публики сетовал в письме заместителю министра культуры: «Почему я не пою по радио? Разве Ив Монтан, языка которого никто не понимает, ближе и нужнее, чем я? Почему нет моих пластинок? Разве песни, скажем, Бернеса, Утесова выше моих по содержанию и качеству?» Правда, в 1951 году появилась регалия — Сталинская премия за роль зловещего кардинала в фильме Михаила Калатозова «Заговор обреченных». Вертинский, с одинаковой элегантностью носивший фрак и сутану, стал украшением советского кино. А лучшая его роль — князь, стареющий поклонник красоты из «Анны на шее».

Вертинский

Кадр из фильма «Анна на шее», 1954 год. В роли Анны актриса Алла Ларионова, в роли князя (слева) актер и певец Александр Вертинский, в роли мужа Анны актер Владимир Владиславский (справа)

Фото: РИА Новости

«А вас я попрошу остаться»: Леонида Броневого не хотели снимать в кино

Сын «врага народа» стал актером, потому что не мог стать летчиком

Незадолго до смерти он не без воодушевления писал: «На днях выходит фильм «Кровавый рассвет» по повести украинского писателя Коцюбинского «Фата-Моргана» с моим участием. Сейчас буду сниматься в фильме «Олеко Дундич» в роли французского генерала Жобера. Так я живу у себя на родине и работаю. Народ меня принимает тепло и пока не дает мне уйти со сцены. Концерты мои переполнены до отказа. На днях буду напевать новые пластинки. Даже постареть некогда! А на это ведь тоже нужно время!» Увы, Александр Николаевич поторопился. Роль Жобера сыграл другой актер, тоже дворянского происхождения — Евгений Велихов из Малого театра.

Он пел и 21 мая 1957 года — в ленинградском Доме ветеранов сцены имени Савиной. Пел, как всегда, в полную силу, не только голосом, но и сердцем. В тот же день в гостинице «Астория» случился сердечный приступ. Врачи не смогли спасти артиста.

Его обманчиво легкомысленная, искренняя муза на забыта. Вертинский создал жанр — как поэт и композитор, как создатель эстрадного «театра одного актера». Шарль Азнавур учился у него искусству создавать песни из житейских историй. Ему многим обязаны и поющие поэты 1960-х, и рок-музыканты более позднего времени. Когда Борис Гребенщиков записал пластинку песен Вертинского — это снова было открытие. И таких открытий, связанных с Вертинским, будет еще в изобилии.

Автор — заместитель главного редактора журнала «Историк»

Источник: iz.ru